Преступление без наказания

Сегодня я не буду говорить о литературе, театре, музыке… О нашем телевидении, средствах массовой информации… О нашем образе жизни, наконец. Эти темы я оставлю «на потом». Сегодня я собираюсь говорить про кино. О том – какое место оно занимало и занимает в жизни общества. Начну с Ленина. Помните его высказывание? Оно висело повсюду. «Важнейшим из искусств является кино».
Не все знают, что из этой фразы большевики убрали концовку. А там было еще одно слово – «…и цирк». То есть кино в начале двадцатого века воспринималось как аттракцион. И поначалу так оно и было. Братья Люмьер – «Выход рабочих с фабрики», «Политый и поливальщик», «Прибытие поезда»…
Такое кино зрителей устраивало. Оно их развлекало, но не более того. Это было чудо. Фотографии ожили.
Постепенно кино стало усложняться и превратилось в отдельный вид искусства. Кстати, замечу, кино – самое молодое из всех классических видов искусств. Поэтому, наверное, оно столь уязвимо и беззащитно.
Но вернусь к тому, с чего начал.
У каждого из нас есть список своих любимых фильмов. У меня он тоже есть. В нем примерно 150 картин. Это моя домашняя аптечка на все случаи жизни. Есть там «таблетки» от головной боли, от плохого настроения, от чувства безысходности, от растущей в последнее время тоски, от ностальгии, от депрессии и т.д. Есть там фильмы, которые я пересматриваю время от времени. Они помогли мне в моем становлении как личности. В них создатели боролись за человеческое в человеке. Это – главное. Тем они и ценны для меня.
Сегодня мы пришли к тому, о чем говорил вождь мирового пролетариата. Кино снова превратилось в цирк. Оно теперь снова стало развлечением. Не более того. Что-то вроде погремушки. И здесь, как бы это не показалось странным, считаю, будет уместным привести слова Геббельса:
— Дайте мне средства информации и я из любого народа сделаю стадо свиней.
Так говорил рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Германии. И оказался прав. Средства ему предоставили и он действительно за довольно короткий срок превратил великий немецкий народ в… Не буду говорить – в кого. И так все знают.
Далее я хочу привести слова Говорухина, чтобы меня вновь не стали обвинять в тенденциозности. (Если вы не знаете Сергея Станиславовича – погуглите, я просто не хочу отвлекаться от своей мысли).
Так вот он говорил:
— В кинематограф пришли люди, не читавшие книжек, но точно знающие, что нужно для кассы: насилие, кровь, тупой смех… С нынешним молодым поколением уже ничего нельзя сделать – оно пропало. Надо спасать тех, кому сейчас два года, и тех, кто еще не родился.
Далее. Из его же высказываний.
— По России бродят стада молодых людей, которые не подозревают о том, что существуют духовные радости… Без нравственных ограничений нет ни одного кинематографа в мире.
Это – Говорухин. Большой режиссер и большой гражданин. И он говорил это лет пятнадцать назад. И говорил он о ситуации в России. И мы теперь видим – что произошло с Россией…
Меня в этой связи, естественно, волнует наша ситуация. Я хочу попытаться еще раз (наверное, в десятый или уже сотый) предупредить, что так оно продолжаться не может. В нашем кинематографе ведутся сейчас диверсионные работы. Там сформировались довольно устойчивые преступные группировки, которые занимаются подрывной деятельностью. Понимаю, звучит дико, но по-другому уже не скажешь. Я уже обращал внимание властей на то, что нельзя это дело пускать на самотек. Что «киноложество» (так я называю в массе своей нынешний кино-бизнес в Казахстане) из безобидного занятия дилетантов превратилось в развернутую полномасштабную программу по дебилизации населения. И тут первыми под удар попадают подростки и молодежь. Потому что они являются сегодня основными зрителями. (Умный образованный человек в кино уже давно не ходит). Это для них тоннами производится кинематографический шлак. И тут я понимаю логику прокатчиков. Им все равно что «катать», лишь бы касса пополнялась. Они – торгаши, и с ними все понятно. Они уже давно относятся к зрителю как к быдлу. Как к «жвачному животному». Там уже нет мозгов, они выключены. Деньги делаются на «развлекухе». И люди давно перестали понимать, что бокс-офис не может служить критерием качества. Это перевернутая логика. Касса не может служить единственным и главным критерием ценности картины. В искусстве любые вещи нужно оценивать не по их стоимости, а по их значимости. И тут мне хочется спросить: а куда смотрят наши государственные мужи? Куда смотрит АП? Куда смотрит минкульт?
Вообще я должен сказать, что назначение в 23-м году на должность министра культуры госпожи Аиды Балаевой я воспринял как личное оскорбление. А столь долгое ее пребывание в кресле министра, как затянувшийся кавээновский номер. Я считаю, что это унижение всех нас. Когда я говорю «нас», я имею в виду представителей творческой интеллигенции. Подлинной, подчеркну, а не той, которую назначили и которая готова прислуживаться, а не служить по первому же окрику. В минкульте давно уже никто не понимает, что киноэкран – это оружие. Что это как нож. Если он в руках хирурга, то он им может спасти жизнь человеку. А если он в руках дилетанта, то с пациентом можно попрощаться. А если нож, не дай бог, оказался в руках разбойника, которого интересует только кошелек? Что тогда?
Ок. Пусть даже так. Разбойник может ограбить одного человека. Но «дерьмовое кино» может отравить всю нацию. Что и происходит у нас ежедневно при полном попустительстве соответствующих органов. Вы посмотрите на афиши последних лет. Назову лишь навскидку из того, что мне попадалось на глаза: «Не египте мне мозги» «Аташки на хайпе», «Агашки по вызову», «Жездуха», «Операция бажухи», «Ищу токал для мужа», «Жена не стена», «Бишарашки», «Капкарашки», «Парковщики», «Ауылбайский участковый»…
У меня был как-то разговор с представителями минкульта на тему «Куда они смотрят?»
На что последовал ответ:
— Эти фильмы снимают частники.
То есть чиновники как бы открещиваются, мол государство тут ни при чем. Но позвольте, зачем вы тогда называетесь «министерством культуры»? Называйтесь как-нибудь по-другому. «Агентством по выдаче лицензий для кинопроката», например. «Организацией по проведению плановых массовых мероприятий»… Уберите слово «Культура» из своего названия. Она не имеет к вам никакого отношения. Если уж вы не отвечаете за то, что происходит у нас в стране с «кином».
Получается: минкульт работает по принципу – любой желающий может творить, что ему заблагорассудится, главное, что б он не брал денег у государства. То есть, отравлять народ «творец» может и за свой счет. При этом «делать деньги» на обмане.
Но это как с самодеятельным певцом. Он может петь у себя дома и никто, кроме домашних при этом не пострадает. Но если он захочет петь на публику, то он травмирует уже зрителей. И это уже личное дело зрителей – платить ему за такое удовольствие или нет? Но учитывая то, во что сегодня превратили зрителя, то, конечно, платить он будет. Потому что он давно забыл – что такое настоящее кино. А государству от этого только польза. Ему нужен как раз такой вот тупой, бесчувственный, темный, ржущий чурбан. Вернее, представитель электората.
Нет, я не против развлечений. Оно должно быть, конечно. Но не в таких же масштабах. Расцвет индустрии развлечений говорит о неправильно понятой свободе. И сегодня мы видим, что министерство культуры возглавило этот поход против собственно культуры. При этом прикрывается какими-то отчетами, цифрами, байками о победах на каких-то второсортных международных фестивалях. Да вы посмотрите, что у вас в кинотеатрах творится! Там уже давно поет и скачет, как на бесовском карнавале, всякая нечисть. Не замечать этого уже невозможно. А делать вид, что все нормально, что процесс идет, это значит со-участвовать. А это уже злодеяние.
Между тем, я не устаю повторять, хорошее кино, как и хорошая книга, может воспитать умного зрителя (читателя). Я говорю о настоящем кино, которого катастрофически мало. Весь нынешний кинематограф в массе своей стал элементом попкорновой культуры. Он стал источником всеобщей интоксикации. На фейковом кино выросло целое поколение зрителей. Весь этот яд, который льется с экрана, отравляет изнутри. Врачебная ошибка может привести к трагедии. Ошибка киношников и особенно идеологов может привести к нравственной бесчувственности всей нации. Что и происходит нынче у нас в стране.
Лично мне важен думающий зритель, а не жующий. А «думание» не зависит от возраста. Бывает, послушаешь какого-нибудь пацана, а это – малолетний философ, но чаще всего встречается сегодня великовозрастный дурак.
Цветаева говорила: «Читатель – соавтор». Выходит, что зритель тоже – соавтор. Мало талантливо снять картину. Важно еще и талантливо ее посмотреть. Ведь мало просто смотреть. Надо еще и – увидеть.
Больше десяти лет я проводил кинопоказы в Пушкинской библиотеке с последующим разбором картин. И я заметил, что зритель за это время сильно изменился. Кино ведь не просто «зрелище». Это – синкретический вид искусства, от которого проложены мостики в литературу, музыку, театр и живопись. Плохой фильм может превратить зрителей в идиотов. А хорошее кино способно из идиотов сделать зрителей. Вот, что я понял.
Хорошее кино – это большая просветительская школа. А хорошие режиссеры – это учителя. Не понимать этого или делать вид, что не понимаешь, находясь при этом на позиции, которая допускает распространение экранного яда, фактически означает преступление. А наказанием за такое преступление будет всеобщая деградация народа. Вот такой у меня был сегодня с вами разговор.


P.S.:
Я понимаю: никакой реакции сверху не последует. Вернее, последует. Но – какая?
Начнут выяснять – кто заказал статью? Потом будут выяснять – что могло послужить поводом? Потом будут думать – как наказать автора? И никто не будет думать – о чем вообще я тут говорю? Что я говорю о проблеме государственного масштаба. Пытаюсь предупредить, что такое отношение к культуре может обернуться большой трагедией. Как это произошло во многих, а не только в соседних странах. И что культурой должны заниматься профессионалы, а не случайные люди, оказавшиеся на ключевых должностях по странному стечению обстоятельств.
Всего этого не будет. Будет игнор. А я лишь наживу дополнительно кучу врагов. Но, тем не менее, право высказаться я оставляю за собой. Потому что знаю: многие разделяют мои мысли. Многим уже давно осточертело такое положение дел. Многие просто устали и махнули рукой. Но многие готовы меня поддержать. Правда, молча. Впрочем, как всегда.